Интервью Леонида Парфенова журналистам на процессе по делу Юкоса
Версия для печати
Т.ОЛЕВСКИЙ: Вы, наверное, заметили, что прокуроры не раз говорили о том, что Ходорковский пытается создать видимость политического процесса.
На ваш взгляд, они правы или нет – этот процесс политический или нет?
Л.ПАРФЕНОВ: Ну, общество однозначно считывает – этот процесс понимается в обществе как политический, несомненно.
Тут, в общем, не так важно мнение той или другой стороны в процессе. Важно, как это понимается в обществе и какие выводы общество делает для себя. Ведь ясно же было, что арест 2003 года тоже обозначал окончание какой-то одной эпохи и начало другой. Об этом много раз говорила и власть в том числе, проговариваясь по поводу. Никто уже не будет спорить с тем, что дело ЮКОСа является важнейшим общественным индикатором жизни. И понятно, что тот или другой приговор будет тоже означать для общества, для политического класса представление о том, как мы дальше живем, каким будет 12-й год, каким будет время после 12-го года, и так далее. По-моему, нет человека, который бы не воспринимал дело ЮКОСа как политический индикатор.
Т.ОЛЕВСКИЙ: А как вы считаете, когда Михаил Борисович и Платон Леонидович выйдут из тюрьмы, что для этого должно произойти?
Л.ПАРФЕНОВ: Ну, опять-таки, мне думается, всем понятно, что выход на свободу Ходорковского возможен в другой стране.
Не в том смысле, что не в России, а в том смысле, что в другой России. Так же, как Россия изменилась с его арестом, так она сначала должна измениться для того, чтобы случилось его освобождение. А продолжение его заключения будет означать для всех, что мы живем в той логике, которая была поздней осенью 2003 года и которая с тех пор не менялась.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Как это дело повлияло на экономику страны?
Л.ПАРФЕНОВ: Об этом много писали.
Я не экономический специалист, чтобы оценивать меру воздействия дела ЮКОСа на инвестиционную привлекательность в стране или еще что-то. Но, судя по тому, что периодически сами власти настаивают на том, что дело ЮКОСа «исключительное» и что другим инвесторам ничего не угрожает, явно, это тоже было очень негативным фактором. Если все семь лет, включая совсем недавнюю встречу премьер-министра Путина с инвесторами, так или иначе тема ЮКОСа возникает и так или иначе власть должна рассказывать про то, что – да, такое есть, да, действительно, нельзя не признаться, нельзя не сознаться, но это не является правилом, а является исключением, — ну, по-моему, это признание влияния дела ЮКОСа на экономику.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Леонид, а вы можете сравнить, как освещалась первое дело Ходорковского и это дело, второе?
Какие условия работы журналистов?
Л.ПАРФЕНОВ: То, что в целом в СМИ есть недоумение по поводу второго дела, когда невозможно объяснить, во-первых, почему оно возникло потом, раз при первом деле так всесторонне, глубоко и серьезно копали, то почему дело, которое по обвинению выглядит гораздо более даже вопиющим, чем первое, дело о хищении, а не о неуплате налогов, согласимся, даже для обыденного восприятия хищение вроде более серьезное преступление и более очевидное.
Это раз.
Во-вторых, то, что в первом случае предрешенность чувствовалась в атмосфере и в отношении власти к делу, во втором случае, конечно, дело выглядит еще менее убедительным. И, в принципе, опросы, например, сегодняшней «Коммерсантъ-Власти», в том числе людей, вполне лояльных к политическому строю и находящихся на государственной службе, как такое разведение руками и непонимание, что это вообще такое, ну да, это очень распространенное мнение. И в этом смысле, конечно, обстановка совсем другая. Потому что первое дело, как мне кажется, большинство людей воспринимали: все-таки наверняка есть за что, ну не может быть, чтобы совсем ни за что, и сами никто не утверждает, что святые, и прочее-прочее. А второе дело выглядит – да, что заканчивается срок заключения по первому, и нужно продолжить сидение. Вот так бытово обычно воспринимается второе дело.
Т.ОЛЕВСКИЙ: Скажите, а вот если бы появился фильм о Ходорковском, о человеческой истории экс-руководителя ЮКОСа и людей, которые с ним работали, что был бы за жанр, на ваш взгляд, и снимут ли такой фильм когда-нибудь?
Л.ПАРФЕНОВ: Ну я не знаю.
Вот вышел фильм «Социальные сети». Я не думаю, что он будет иметь громовой успех в России, а Америке явно нужны такого рода фильма – об истории успеха. В принципе, ну да, это политическая драма, ясно. Просто у нас не очень развит такой… Про Никсона уже сколько игровых фильмов снято – он, в общем, еще наш современник и по сию пору. Конечно, это политическая драма. И, конечно, то, что это во многом индикатор самых разных состояний страны – право, собственность, гражданское общество, политические свободы и прочее и прочее, почти все стороны общественной жизни так или иначе индицируются этим процессом, то да, сделать-то такое можно. Но я не очень верю в большую прокатную судьбу. Знаете, при низкой общественной заинтересованности и слабой общественной жизни трудно представимы общественно-политические фильмы.
Интервью: Интервью Леонида Парфенова журналистам на процессе по делу Юкоса
Гости: Леонид Парфенов
Мне думается, всем понятно, что выход на свободу Ходорковского возможен в другой России…