«Леня Парфенов, — самый талантливый человек, который был на нашем телевидении. Телевизионно талантливый».

По вечерам, уютно сложив свою голову в телеэкран и настроившись при этом на вечно живой и вездесущий Первый канал, можно, со вкусом запасшись чипсами или, если кто любитель, жареными семечками («семенами подсолнечника») наблюдать, как открывают для себя и для миллионов уважаемых телезрителей Италию новые магелланы нового клуба кинопутешественников — Владимир Познер и, конечно, Иван Ургант — а кто же еще? Без Урганта сегодня никуда, как еще вчера — без Максима Галкина…

Да вы их помните — это они какие-то месяцы назад (а кажется — еще вчера) открывали для себя и для нас Америку. А между тем уже пару недель как нету Владимира Познера в эфире телеканала «Дождь». И его свято место здесь остается пустым.

Кажется, что вот совсем на днях он вел там вместе с Леонидом Парфеновым передачу «Парфенов. Познер». Однако, как выяснилось, Познеру пришлось подчиниться требованиям другого работодателя, — все того же вездесущего, великого и могучего Первого канала. Об этом сам Познер и сообщил в эфире «Дождя».

На телеканале «Дождь» сожалеют об уходе из проекта Владимира Познера, о чем рассказала журналистам генеральный директор телеканала Наталья Синдеева.

Передача «Парфенов и Познер» стартовала на телеканале «Дождь» сравнительно недавно — в начале апреля. Соведущие в студии обсуждали главные события уходящей недели — друг с другом и приглашенными гостями, среди которых были и те, которых не пускают на федеральное телевидение.

Все было интересно и необычно, и как рассказывал в интервью Леонид Парфенов, проект создать совместный эфир с Познером существовал лично у него уже лет с десять как. И наконец-то смог воплотиться — пусть и не в метровом диапазоне, пусть и не на Первом (вездесущем) канале, — однако ж смог-таки. Увы, не на долго.

«Дождь» пошел как-то не так. И Познеру пришлось выбирать — свобода или миллионная аудитория. И сопоставимые с аудиторией гонорары. Он выбрал второе.

Любопытно, что по поводу ухода из эфира «Дождя» говорят государственные мужи. Комментариев уж совсем государственных мужей было не слышно, однако вот вице-спикер Государственной Думы Российской Федерации, глава подкомитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Сергей Железняк заявил, что без сомнений, Познер — один из самых известных людей российского телевидения и поэтому стремление Первого канала безраздельно использовать его таланты в интересах свой аудитории и рейтингов вполне объяснимо. «Выбор Владимира Владимировича между Первым каналом и телеканалом «Дождь» тоже вполне очевиден: он — настоящий профессионал и понимает разницу их потенциалов», — добавил вице-спикер.

Железняк также выразил уверенность в том, что творческий коллектив «Дождя» «найдет решение по сохранению передачи, которую Познер вел с Леонидом Парфеновым, и телеканал предложит зрителям в новом виде этот интересный разговорный формат по обсуждению актуальных в обществе проблем и поиску путей их решения».

К чему я все это рассказываю?

Пару месяцев назад в нижегородском экспертном сообществе, в том числе — и на сайте «Агентства политических новостей» активно дискутировалась тема свободы российской прессы и свободы слова в России вообще. В смысле, есть такая свобода или ее нет.

Моя личная встреча с Владимиром Познером заставила меня глубоко уважать этого человека. Он смело сравнивал демократию у нас — и демократию в тех странах, в которых ему довелось жить, в частности — в Соединенных Штатах и во Франции.

Он давал нелицеприятные оценки. Он смело судил о политической системе и, казалось, для оценки любого явления есть у него прочный, как земная ось, неизменный, выработанный десятилетиями бытия в профессии и вообще — в мире — четкий критерий. Который он не собирается никому навязывать, но которым ни за что не станет поступаться.

Он говорил и о свободе слова. И о коллегах, выдерживающих или не выдерживающих искушения в этой связи. Он назвал Владимира Соловьева «кто больше заплатит», а о Леониде Парфенове сказал так: «Леня Парфенов, Леонид Геннадьевич, по моему убеждению — самый талантливый человек, который был на нашем телевидении. Телевизионно талантливый».

А собственно про свободу слова сказал так: «Сейчас трудно быть журналистом. Но можно не быть пропагандистом — это я вас уверяю. Можно уйти из профессии. Это тоже может быть. Будем называть вещи своими именами. Если уже невмоготу, противно, в конце концов, — можно уйти.

У меня нет никакого рецепта. Кроме одного. Вот мы утром встаем. Идем в ванную комнату, чистим зубы или бреемся, смотримся в зеркало и вот, как говорил один человек, который был мне как второй отец, — не дай тебе Бог, чтобы тебе когда-нибудь захотелось плюнуть».

А закончилась наша беседа вот такими словами: «Нет, я, конечно, могу пойти напролом — но какой в этом толк?».

Слова оказались симптоматичны. Оказалось, бывают в стране такие времена, когда под «Дождем» — холодно и неуютно. А вот в Италии — другое дело.

Источник